Центральноазиатско-европейские взаимосвязи: ретроспектива вопроса
В истории человечества есть немало примеров исторического, культурно-гуманитарного, торгово-экономического и этнополитического взаимодействия между Европейской и Азиатской цивилизациями. Ярчайшим примером чему выступает Великий Шёлковый путь, протянувшийся от берегов Атлантического океана до берегов Тихого, пересекавший весь Азиатский континент и соединявший страны Средиземноморья с Дальним Востоком в древности и средневековье. Это была не просто дорога или даже система дорог от океана до океана, это был сложнейший культурно-экономический мост между Западом и Востоком, служивший народам в их стремлении к миру и сотрудничеству, обмену идеями, технологиями, ремёслами и верованиями.
Особенно испещрённой караванными путями была Центральная Азия. Этот регион пересекали десятки торговых маршрутов, соединявших Китай с Римской империей и европейскими государствами, Малой Азией и Персией.
Здесь происходили важнейшие этнические процессы, активное взаимодействие культур, осуществлялись масштабные торговые операции, заключались дипломатические договоры и военные союзы. Целесообразно отметить, что главенствующую роль на всем Великом шёлковом пути играли согдийцы, язык которых служил в качестве – lingua for trassa (язык торговли), вплоть до VIII века.
Ещё одним этапом взаимопроникновения культур служит период эллинизма, связанный с походами Александра Македонского, итогом которого является распространение, а затем и синтез греческой культуры с восточной, в первую очередь, с достижениями центральноазиатского и персидского наследий.
Однако, наиболее яркий этап центральноазиатско-европейского взаимодействия связан с именем Амира Темура. Могущественное государство Сохибкирана обратило на себя взоры правителей Европы, оказав существенное влияние на общий ход мировых событий. Европейские монархи и правители стремились вступить в дипломатическую переписку с создателем грандиозной империи.
Часть этой переписки сохранилась до наших дней, в том числе два письма Амира Темура к королю Франции Карлу VI (1380-1422 гг.). Оба письма были доставлены католическим архиепископом Султании Иоанном III, который был отправлен в Европу в августе 1402 года. В этих письмах Амир Темур выразил своё желание установить регулярные торговые связи с Францией.
Сохранилось единственное письмо Карла VI, адресованное Амиру Темуру, датированное 15 июнем 1403 года. В письме большое место уделяется развитию торговых отношений между Францией и государством Амира Темура. Из переписки между Карлом VI и Амиром Темуром видно, что оба правителя были заинтересованы в заключении торгового договора. Однако смерть Амира Темура в феврале 1405 года не позволила довести до конца начатое дело.
В это время Амир Темур и его сын Мираншах вели дипломатическую переписку также и с Англией. Сохранились два письма английского короля Генриха IV (1399-1413 гг.) на латинском языке, адресованные Темуру и Мираншаху. Посредником между правителями двух держав выступал все тот же упомянутый выше архиепископ Султании Иоанн.
В послании к Мираншаху Генрих IV выражает благодарность за неизменно дружеское и благожелательное его отношение к католикам, а также за «обеспечение безопасности купцам-христианам.
В письме английского короля выражается надежда, что «великий государь и впредь будет покровительствовать католикам и не отступит от этого».
Среди современных Темуру европейских правителей особенно интересовался Востоком молодой король Кастилии и Леона Генрих III де Трастамара (1390-1407 гг.). Во время празднества своего триумфа в Малой Азии, Темур, принимавший многих послов, милостиво принял и кастильцев. На родину кастильцы вернулись вместе с послом Темура Мухаммадом Кази, который на приёме у короля передал ему письма от своего государя.
Дружеское отношение Темура вызвало со стороны Генриха III желание учредить ответное посольство «с целью закрепить дружбу, зародившуюся между двумя государями». Посольство возглавил Руи Гонсалес де Клавихо. Испанское посольство, прибывшее в Самарканд 8 сентября 1404 года было принято Темуром в дворцовом саду Дилкушо. «Дневник» Клавихо является ценнейшим источником для понимания внешней политики Темура периода с 1370 по 1404 годов.
К сожалению, после смерти Амира Темура торгово-дипломатические отношения с Западной Европой, заложенные им, не получили развития в должных межгосударственных масштабах. Однако, оно продолжило своё развитие в рамках торговых, купеческих, разведывательных, научных и других миссий.
Довольно обширный материал о пребывании англичан в Центральной Азии даётся московским дипломатом Антонием Дженкинсоном, посетившим в 1558-1560 годах Самарканд, Бухару и Хорезм. Основной целью путешествия Антония Дженкинсона являлся поиск самого близкого и удобного пути в Индию через центральноазиатские ханства.
В 1740 году по линии «Русской компании» в Хиву и Бухару направляется экспедиция в составе двух английских агентов – Георга Томпсона и Регнальда Хогга для выявления возможностей к расширению торговых связей и получения долгов с контрагентов. Оба благополучно добрались до Хивы, но по стечению обстоятельств в Бухаре смог побывать только Георг Томпсон.
В 1831-1833 годах сюда совершил поездку член Королевского общества англичанин Александр Борис, оставивший описание Бухарского ханства.
В 1721 году Бухару посетил итальянец из России Флорио Беневени. В Бухарском ханстве он прожил пять лет и составил своего рода дневник - «Краткий журнал посланника Флория Беневени», где последовательно отражаются данные о внутреннем положении ханства, международных отношениях, приводятся полноценные сведения о водных и сухопутных путях, природных богатствах ханства, личностей самих ханов и их ближайшего окружения, а также нравов при дворах.
В 1888 году предприниматель Алоизи завозит в Центральную Азию французско-корсиканскую грену, а в 1896 году открывает гренажный завод в Коканде. В 1898 году начинают действовать гренажные заводы в Самарканде и Бухаре, а затем серия небольших производств - в Ферганской долине (в частности в Чусте, Намангане). Французы также открывают и бумагопрядильные фабрики под Ташкентом с 70-ю ткацкими станками, снабжавшие тканями всех сортов и гражданское население, и военный округ.
Вызывают особый интерес научно-исследовательские и культурно-гуманитарные миссии европейцев в Центральную Азию. В этом контексте, наибольшую научную значимость представляет путешествие Арминия Вамбери в 1862–1864 годах по Ирану и Центральной Азии под видом дервиша, предпринятое на средства Венгерской академии наук.
В 1863 году он присоединился в Тегеране к группе паломников, возвращавшихся в Центральную Азию из Мекки, и побывал в Хиве, Бухаре, Самарканде и Герате. Учёный-востоковед, обладавший удивительной способностью к изучению языков – Вамбери, наблюдал за социальными и политическими отношениями, нравами и обычаями местных жителей, интересовался географией и статистикой, собрал письменные источники по истории Центральной Азии.
Труд учёного стал первым европейским аналогом в освещении истории Бухарского ханства (эмирата), где были раскрыты - богатая история и культура центральноазиатского ханства, введены в научный оборот сведения о целых династиях и правителях. Свой труд исследователь поделил на два крупных периода: древний - история Трансаксонии, и новый - история Бухарского ханства.
Целесообразно отметить и научный интерес французов к историческому и культурному наследию Центральной Азии. Так, ряд учёных мужей надолго связали свою судьбу с Туркестанским краем, в числе которых: геолог Барбат де Марни; учёный и педагог Жозеф-Антуан Кастанье – член Туркестанского кружка любителей археологии (ТКЛА) и Туркестанского отдела Русского Императорского географического общества (ТОРИГО); архитектор Алексей Бенуа - автор проекта Спасо-Преображенского собора в Ташкенте, особняка Великого князя Николая Константиновича Романова, лютеранской кирхи и ряда других уникальных сооружений в Туркестане; художник Альберт Бенуа.
Весьма занимательна и история появления в Хивинском ханстве «немецкого островка», выросшего в конце ХIХ столетия. Поводом перемещения немцев-меннонитов из Крыма и Поволжья, послужило личное приглашение генерал-губернатора Туркестанского края Константина фон Кауфмана, последовавшее осенью 1880 года.
Для 71 семейства (420 человек) меннонитов, Туркестан должен был стать новым домом, однако, скоропостижная смерть Кауфмана (1882 г.) изменила их судьбу. В результате одна часть сектантов решила остаться в Туркестане, а другая, в количестве 30 наиболее обеспеченных семей, просить убежища у хивинского хана Саид-Мухаммад Рахима. Таким образом, в 1881-1883 годах в Южном Хорезме оказались первые семьи немецко-меннонитской этноконфессиональной группы в количестве около 200 человек (30 семей).
В последствие, меннонитам были отведены земли площадью около 50 га в селении Ак-мечеть (в 15 км восточнее Хивы), постепенно состав колонии разрастался и к 1904 году составил - 62 хозяйства. У поселенцев были своя школа и кладбище.
Немцы-меннониты участвовали и в культурной жизни Хивинского ханства. В самом начале ХХ века по приказу хивинского хана Асфандияра местные зодчие совместно с приглашённым из Москвы архитектором Александром Роопом (Александр Вольдемар) и участием акмечетских мастеров - меннониты построили дворцовый комплекс Нуруллабая (1906-1912 гг.). Европеизированный парадный павильон официальных приёмов Асфандиярхана представляет собой лабиринт из семи комнат.
По мнению исследователей, архитектура и декоративное убранство интерьеров монументальной постройки представляют собой смесь старинного хорезмского стиля с европейским стилем и ложного классического стиля «ампир» ХVII-ХVIII веков западно-европейского искусства.
Под руководством Александра Роппа с участием немцев-меннонитов в Хиве были построены ещё два здания европейского образца: почта (1910 г.) и больница (1911-1913 гг.).
Вильгельм Пеннер, выходец из немцев-меннонитов, научил и первого узбекского фотографа и пионера кино Худайбергена Диванова искусству фотографии.
Таким образом, даже краткий исторический экскурс наглядно показывает, что взаимоотношения центральноазиатских и европейских народов имеют довольно глубокие корни, причём, охватывающие широкий спектр направленности: от культурно-гуманитарного до торгового и политического.
Эти исторические связи, бесспорно, найдут своё логическое продолжение и послужат дополнительным естественным фактором выстраиванию конструктивного сотрудничества стран Центральной Азии и Европы.
Азер Адыгезалов,
ведущий научный сотрудник
Международного института Центральной Азии
